Орлеанская девственница. Магомет. Философские пове - Страница 225

225

К концу 1739 года трагедия была в основном закончена, но Вольтер продолжал работать над текстом, о чем постоянно сообщал в письмах друзьям. Он подчеркивал новизну сюжета пьесы и его драматургического решения: «Я изображаю Магомета фанатика, насильника, обманщика, позор рода людского, человека, который из торговца становится пророком, законодателем и монархом… «Магомет» — это изображение опасности фанатизма, и это ново. Счастлив тот, кто находит новые залежи в столь много раз изрытой и перерытой театральной копи» (письмо к Сидевилю 5 мая 1740 г.). Вольтер подробно комментировал текст пьесы, придавая большое значение каждой фразе, каждому сюжетному ходу.

Работа продолжалась в течение всего 1740 года; в декабре Вольтер послал готовую рукопись королю Фридриху II Прусскому с большим объяснительным письмом (см. приложение к наст. тому, стр. 641), а в феврале 1741 года сообщал своему другу Пон де Вейлю: «Пророк» совсем готов и ждет вашего суда и окончательного приговора. Надеюсь на любезное указание, по какому пути надлежит ему следовать к вашему трибуналу. Нет ничего важнее, как появиться на свет вовремя. Как ни слаба моя пьеса, уж конечно, она лучше Алкорана».

«Магомет» был впервые поставлен в апреле 1741 года в Лилле, где главную роль сыграл друг Вольтера талантливый актер Жан-Батист Лану (1701–1760). Спектакль прошел с большим успехом, но Вольтер, прослушав «Магомета» со сцены, обнаружил в нем ряд недочетов, которые принялся исправлять. 19 января 1742 года он сообщал д’Аржанталю: «Занимаюсь я время от времени только небольшими переделками своего «Магомета». Я сделал с ним, что мог. На мой взгляд, он стал интереснее, чем тот, что вызвал слезы у обитателей Лилля».

Премьера в Париже состоялась 9 августа 1742 года на сцене Французской Комедии. Несмотря на превосходную игру актеров Гранвиля (Магомет), Лану (Сеид), Госсен (Пальмира), после третьего представления пьеса была снята по распоряжению парижского парламента и генерального прокурора Жоли де Флери, усмотревших в ней «нагромождение бесстыдства, безобразий, безбожия и нечестия». Таким образом, общий антиклерикальный характер «Магомета» не укрылся от бдительных цензоров.

После парижской премьеры появилось пиратское издание пьесы, якобы напечатанное в Голландии. Вольтер подозревал, что известный парижский печатник Про приобрел рукопись «Магомета» и выпустил без разрешения автора; он писал к Флери и к начальнику полиции Фейдо де Марвилю с просьбой учинить следствие по этому делу и решил издать свою трагедию сам. 10 ноября 1742 года Вольтер писал д’Аржанталю: «Магомета» необходимо было отдать в печать ввиду появления тех злосчастных изданий, какие были выпущены в Париже и какие собирались выпустить еще и в Лондоне и в Голландии. Мне пришлось послать в оба эти места правильный текст, который я дополнительно исправил, сколько было в моих силах. Посвятительного послания прусскому королю там нет. Но будет напечатано письмо к нему, написанное мною два года тому назад, когда я отправлял ему рукописный экземпляр своей пиесы. Надеюсь, что не доставлю вам этим письмом неудовольствия. Вы увидите, что в нем предвосхищены и опровергнуты нападки, которые могли бы исходить от фанатиков, так что мне не придется и отвечать на них. Я там даю понять одно: что всегда было много Сеидов, под разными именами, и что моя пиеса, в сущности, — это только обличительное слово против тех зловещих идей, которые вкладывали нож в руки разных Польтро, Равальяков и Шателей. К тому же, хотя я в письме и обращаюсь к королю, оно имеет характер чисто философский и ни в малейшей мере не запятнано лестью».

Авторское издание «Магомета» было осуществлено в 1743 году и открывалось упомянутым письмом к Фридриху II. В последующих изданиях вместо него помещалось обращение Вольтера к папе Бенедикту XIV и ответ папы.

В 1751 году, благодаря хлопотам Даламбера, назначенного цензором, «Магомет» был вновь допущен на сцену. Но еще до этого, в 1750 году трагедия шла в домашнем театре писателя, где главную роль талантливо исполнял ученик Вольтера А. Лекен. 30 сентября 1751 года «Магомет» был показан на большой сцене, причем Лекен играл роль Сеида.

«Магомет» с успехом шел всю вторую половину XVIII века и в начале XIX столетия, но в 1823 году был снова запрещен реакционным правительством Людовика XVIII.

В 1800 году Гете перевел эту пьесу Вольтера и поставил на сцене Веймарского театра.

В России драматургия Вольтера, и в частности «Магомет», стала известна при жизни писателя. Страстным поклонником Вольтера-драматурга был Сумароков, писавший в авторских примечаниях к «Епистоле о стихотворстве» (1748): «Вольтер, великий стихотворец и преславный французский трагик… Трагедии его важностью, сладостью, остротой и великолепием наполнены. Склад его летуч, слова избраны, изъяснении проницательны, а все то купно показывает в нем великого стихотворца». «Магомет» шел на русской сцене уже с 50-х годов XVIII века (сначала на французском языке — в исполнении кадетов петербургского Сухопутного шляхетского корпуса и в 1765 году — актеров французской придворной труппы). В середине 70-х годов трагедия была переведена на русский язык графом П. С. Потемкиным и шла с большим успехом на московской и петербургской сценах. Знаменитый русский актер И. А. Дмитревский исполнял роль Сеида, а в более поздние годы — роль Зопира. Русская цензура не обратила внимания на тираноборческий и антиклерикальный смысл трагедии Вольтера; в ней видели лишь резкую критику мусульманства, что было актуально в пору русско-турецких войн. Перевод Потемкина был издан в 1798 году, уже после смерти переводчика; многие погрешности этого издания были устранены при перепечатке, осуществленной под наблюдением младшего сына переводчика в 1810 году. В 1828 году появился новый, более совершенный перевод «Магомета», сделанный Η. Ф. Остолоповым. В первой половине XIX века трагедия Вольтера часто ставилась на русской провинциальной сцене, особенно в тех городах, где было распространено мусульманство (например, в Казани).

225